— Я ещё в роддоме заметила, что у дочки зрачки прозрачные, но не придала тогда этому значения — первый ребёнок, я не врач… У неё ещё при рождении было воспаление слёзного мешочка, но ей быстро всё убрали, сказали только следить, чтобы воспаления снова не было, — вспоминает челябинка. — После выписки из роддома всё было хорошо, поэтому мы к офтальмологу не обращались, пока не пошли на комиссию. Больше меня ничего не насторожило, у малышей же зрение расфокусировано. Тем более первый ребёнок, опыта нет.

 

 

Когда мы пришли на приём, врач её посмотрела — и с погремушками, и с игрушками к ней, а она не реагирует. Говорит: «Она не фокусирует взгляд». «Может быть, ещё рано?», — спросила я. Но врач ответила, что по возрасту Карина уже должна следить за игрушкой. А потом посмотрела её со стёклышками и сказала, что у дочери врождённая катаракта обоих глаз.

Было очень тяжело (на глаза молодой мамы тут же наворачиваются слёзы. — Прим. авт.). Это была полная неожиданность. У нас в семье ни у кого нет проблем с глазами, а тут такая беда. Уже позже врачи объяснили, что катаракту могло спровоцировать перенесённое во время беременности ОРВИ, которым я переболела на седьмом месяце. Кроме того, мне ставили гестационный диабет, это диабет беременных, и он тоже мог спровоцировать осложнение.

Малышку взялись оперировать врачи офтальмологического отделения детской горбольницы № 1

Надо отдать должное врачам — нас сразу направили на консультацию к ещё одному доктору, а тот дал направление в офтальмологическое отделение детской горбольницы № 1, сказал, что нами может заняться только эта больница. Карину осмотрела Ольга Владимировна Солянникова. Она нас успокоила, сказала: «Мы сможем всё исправить». Так мы оказались здесь.

Один глазик нам уже сделали почти, неделю назад прошла операция. Буквально на следующий день дочка начала реагировать на яркий свет, жмуриться, понемногу начинает следить за предметами, что-то начинает видеть. Дочке предстоит ещё минимум три операции, но врачи обнадёжили, что после того, как закончится лечение, Карина будет видеть хорошо.

Врачи отделения отмечают, Карина — самая маленькая пациентка, которую им пришлось оперировать по поводу врождённой катаракты.

— Ребёнок родился без возможности поступления внешнего света в полость глаза, а это чревато не только вторичной слепотой, но и неразвитием зрительного нерва и сетчатки, потому что это происходит до шестимесячного возраста, — отмечает заместитель главного врача ДГКБ № 1 по медицинской части Наталья Грищенко. — Кроме того, слепота грозит ребёнку задержкой нервно-психического развития. До шести месяцев нам нужно успеть прооперировать оба глаза, а перерыв между хирургическими вмешательствами должен быть не менее двух месяцев. Главное, всё было вовремя диагностировано, и у малышки теперь есть все шансы вырасти здоровой.

Первая операция — лишь начало пути по возвращению зрения крохе. Дело в том, что заменить помутневший хрусталик такому маленькому ребёнку нельзя одномоментно.

— Ход операций по лечению катаракты у детей зависит от размера глаза, — поясняет заведующая офтальмологическим отделением ДГКБ № 1 Елена Михайлова. — Если глаз меньше 18 миллиметров, то имплантировать сразу искусственный хрусталик нельзя. Хрусталики имеют определённый размер, и в глаз меньшего размера их не поставить. У малышей мы проводим аспирацию мутного хрусталика для того, чтобы удалить преграду для прохождения света к сетчатке. Через несколько месяцев, когда глазик подрастёт, мы имплантируем искусственный хрусталик, и зрение начнёт формироваться как у обычного здорового ребёнка. После таких операций дети живут полноценной жизнью и ничем не отличаются от своих сверстников.

Такую операцию малышам проводят через прокол размером всего 1,2 миллиметра и швы не накладывают — разрез заживает самостоятельно. Хрусталик подбирают так, чтобы его не пришлось менять во взрослой жизни, а зрение оставалось хорошим навсегда.

В отделении офтальмологии ДГКБ № 1 лечат маленьких пациентов со всего Челябинска.

 

Оригинал материала: ссылка